Еще про себя, любимого.

Как показал мой опыт общения в "энтих ваших инторнетах", рано или поздно особенности моей персоны начинают вызывать несколько повышенное внимание.

Потому осмелюсь внести ещё немного ясности.

Прошу прощения за многословие, лаконичность к числу моих достоинств не относится. Общение я предпочитаю содержательное, потому. кстати, соцсети обхожу десятой дорогой. за вычетом ЖЖ в котором этой самой содержательности можно отыскать. не в пример "одноглазикам" довольно много.

Итак.

Так вот, истоки моего пристрастия ко всякой живности и растительности лежат аж в конце позапрошлого века! Именно тогда родился замечательный человек Леонид Алексеевич Невский, друг нашей семьи. Образование он получил ещё до революции, а уже в 20-х годах преподавал в школе, где тогда молоденькая моя бабушка училась. Забегая вперед. скажу, что и мамуля моя у него успела поучиться, уже после войны. Но учительство его не слишком занимало, хотя преподавателем он был хорошим, а главное - увлеченным. За карьерой же педагога не гнался, а в школе старался вести предметы не первой важности, у мамы в классе он вел, к примеру, астрономию. Ну а при случае и вообще перешел в гороно методистом, на должность ещё менее престижную и хуже оплачиваемую, чем учительская. Зато дававшую больше времени для занятий наукой. ИМХО его можно было вполне сопоставить со, скажем, Циолковским, хотя проблемы, которыми он занимался не были столь прорывными и значащими как у Константина Эдуардовича или того же Мичурина.

Действительный член Географического Общества, Л. А. почти всю свою долгую жизнь занимался фенологией, то есть наблюдением за сезонными изменениями в природе, по большей части с приставкой фито-, то есть был в первую очередь ботаником. И делал это на редкость обстоятельно и скрупулезно, регулярно отсылая в Ленинград материалы наблюдений. В сводке "Сезонная жизнь Русской равнины" данные по его (и моей тоже) родной Нерехте, собранные им вместе с его старшим коллегой Корепиным, который имел уклон более в орнитологию; не имеют себе равных как по количеству наблюдавшихся объектов - многие десятки видов животных, растений и явлений погоды, так и по протяженности - 1921-1965 гг. Причем за это время он побывал и в ежовских лагерях, откуда, к счастью, вышел по первой, довоенной,"бериевской "амнистии, и на фронте, провоевав с июня 41-го до капитуляции Квантунской армии.

Город наш и сейчас невелик, а 70 лет назад был и вовсе крохотным. Лес не сказать чтоб подходил к городской черте, но находился в пределах шаговой (а другой тогда и не было, пешочком, пешочком...)доступности. Мама вспоминала, что в войну, а особенно в голодные 1946-47годы, он был не то чтоб кормильцем, но весьма существенным подспорьем. Собранные летом грибы всю зиму были весомым дополнением скудного рациона, а лесные ягоды, которые без сахара и не появившихся ещё консервных крышек все равно было не сохранить, выменивались на базаре на хлеб. Потому мама с бабушкой использовали каждую возможность для походов за лесными дарами. Да ещё и сушняк на дрова прихватывали, сколько было по силам на плече донести.
Постоянным их спутником стал, вернувшись с фронта, Л. А., совмещая при этом заботу о пропитании семьи с интересами высокой науки. Юная матушка моя хоть и интересовалась по большей части зверушками и птичками (весьма упоенно надо сказать), но и травками не пренебрегала, став заинтересованной слушательницей, а когда и помощницей (сбегать, к примеру, посмотреть, расцвела ли на Ярославской линии первая мать-и-мачеха)Невского.

Потому, годы спустя, когда её спутником в лесных уже просто прогулках стал я, она могла уверенно назвать любую сколь-нибудь приметную травку и провести в отдаленный уголок, где в овраге растёт редчайшая ольха полыннолистная (сейчас этот вид низведен систематиками до формы ольхи серой, от которой, наверно и произошел декоративный сорт "Lacinata" ). И подобное поведение и знание стало для меня столь же естественным как для москвича привычка садиться именно в тот вагон метро, который останавливается ближе всего к нужному выходу со станции.
Л. А. в те годы уже состарился, в лес выбирался редко, во всяком случае я не помню, чтоб мы с ним куда то ходили. Но самого его помню хорошо и в его маленьком вросшем в землю доме из непропорционально толстых бревен на тихой улочке рядом с моей первой школой бывал довольно часто, то с матушкой, то один. Во втором классе, помнится, всю зиму по средам прибегал туда смотреть по телевизору "Клуб кинопутешествий".

К сожалению, у нас от Л. А. не осталось даже ни одной фотографии. Только несколько книг с дарственными надписями в т. ч. дореволюционные ещё определители растений Маевского и чудом сохранившееся письмо из армии, датированное летом 45-го, промежутком меж двумя войнами. Но, может, у кого-то, читающего эти строки станет чуть теплей на сердце от незамысловатого рассказа и, значит, тянущаяся сквозь года нитка памяти пока ещё не оборвется...

Рейтинг поста:  +38