Дерево жизни/часть 7

Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26481/
Часть 2 https://www.asienda.ru/post/26482/
Часть 3 https://www.asienda.ru/post/26483/
Часть 4 https://www.asienda.ru/post/26484/
Часть 5 https://www.asienda.ru/post/26485/
Часть 6 https://www.asienda.ru/post/26487/

Часть 7


Дорога судьбы
…Сколько бы не пытались Дарья и Олег найти следы присутствия своих детей. О сыне вообще не было никаких записей. О девочке значилось, что умерла. Олег предложил расписаться, но Дарья была непреклонна – сначала надо найти детей, потом все остальное. Горе их сплотило, и в то же время бросило тень на их отношения. Добиться правды от Надежды было невозможно. Она стояла на смерть – ничего не знаю, ничего никому не скажу. Они попытались, обратиться в милицию, но подняв документы – им было отказано в возбуждении уголовного дела. От своих слов Надежда отказалась – она словно наслаждалась страданиями Дарьи, словно жаждала, чтобы та жила в горе и незнании. Так же как и она все эти годы – ожидая Павла, и о котором ничего не знала. Да и жив ли он был? Прошло уже немало лет. Да и Марк перестал объявляться. Сначала он стал частым гостем, расспрашивал о муже, но Надежда избегала его и проклинала за то, что он разрушил ее жизнь.
Дарья каждый день вспоминала о своих несчастных детях, молилась за них. Олег ходил мрачнее тучи. Он вызывался во все горячие точки, желая погибнуть, попав под пули, только бы не жить в неизвестности. Россия – лихие девяностые, преступность, новые русские, порой было страшно выйти на улицу. Как можно было найти в такое время двух младенцев? Открытые граница, много импортных товаров, новые возможности – у многих просто снесло голову. Кто-то резко взлетел, кто-то упал на дно. Достойные специальности: врач, учитель и многие другие превратились в самое унизительное – невозможность заработать, невозможность прожить. Полный бардак и безвластие сделали свое дело – мораль была утрачена. Ценности потеряны. Союз был разрушен. Люди потеряли свое лицо…никто не знал, как жить…

… Степка смотрела на Марка. Столько лет они уже вместе. Многое пережили. Много ошибок совершили. Она была у него в доме. Несколько лет назад он выстроил огромный особняк. Просторные конюшни. Вокруг дома простирались поляны, лес. Все окружало дом, уберегая от лишних взглядов. Утопало в зелени. Степка помогала в обустройстве. Странное пожелание – все кристально белоснежное. Ковры, стены. Находясь в доме, каждый начинал чувствовать себя не достаточно чистым. И Марк приобрел привычку одеваться в светлые тона, серые костюмы. Наблюдал за тем, как обучают лошадей. Объезжают.
- Дурашка удивляет меня. Девчушка у него славная растет, - Степка отпила шампанское из бокала. Она полулежала в постели, Марк курил сигару. Настоящую кубинскую. Прямая поставка. – Хорошенькая.
- И что? – пожал плечами Марк, делая затяжку. – Опять инстинкт проснулся. Пора уже остепенится. Или все еще сына Вадима вспоминаешь?
- Странно. Как может этот чудак ухаживать за девчонкой? Он частенько впадает в запои. Уже сколько раз я забирала ее к себе, отмывала. Кормила настоящей человеческой едой. – Степка оставила его вопрос без ответа.
- Уже умер твой Вадим. Похоронен его ребенок. Светка и та от передоза ушла. Никого не осталось. А ты все еще помнишь, - он покачал головой. Раньше его это ужасно злило. Сейчас же он понимал, что Степка только его. Она с ним. Пусть думает о ком хочет, главное то, что он обладает ей. Она занимается его жизнью, она присутствует в его жизни – и это самое главное.
- Ей понравились твои лошади, - продолжала Степка.
- Ты ее ко мне приводила? – Марк затушил сигару и лег в постель, не снимая свой белый шелковый халат. – Она еще малая, чтобы ездить. Ей всего семь лет.
- Семь лет? – задумчиво произнесла Степка. – Откуда такая уверенность?
- Считать научился, - отмахнулся от ее вопроса Марк. – Что за движения на соседнем участке? Что ты слышала об этом?
Степка напряглась, ее сердце заколотилось сильнее.
- Не знаю.
- Не похоже на тебя, чтобы ты не знала, что у тебя творится в округе.
- Мне не докладывали, - Степка допила вино. Она научилась пользоваться всем, что у нее было. Научилась получать удовольствие от своей жизни. Сейчас она уже не принимала мужчин, но все также содержала свой Оазис. Марк совершенно не вмешивался в ее дела. У него было полно своих забот, дел. Ее вотчина – ее дом соблазна и разврата. Его дом – кристально-чистая обитель. Но опять же это была простая видимость. Нельзя было белыми одеждами скрыть свое прошлое. Никого он не принимал в своем доме. Был разрешен вход только ей. Степке. Его маленькой дерзкой девчонке.
Он посмотрел на нее, она прекрасно сохранилась, сумела уберечь свою красоту. Ясность взора, блеск волос. Он потянулся к ней, но шум внизу заставил его остановиться.
- Что такое? – спросил он.
Степка закуталась в халат и поднялась с постели в след за ним. Скрывать свои отношения не было никакого смысла, да и не было это ни для кого секретом. Они вышли на лестницу. Внизу стояла заплаканная Клео, ее чумазое личико было испуганным. Огромные глаза, серые – как небо перед летним дождем, готовое вот-вот пролиться легким дождиком.
- Клео, родная. – Степка сбежала вниз. – Что случилось?
- Аша. Он не двигается. Я видела вас. Вы сюда пошли, - она вытирала слезы, научившись плакать беззвучно, пряча свое горе. Этот маленький ребенок боялся нарушить чей либо покой. С благодарностью принимая любую помощь, и с такой жадностью внимая к нежности, ласке. – Вы посмотрите. Мне страшно. Дядя злой. Он пугает меня. Ругать будет, что я пришла.
Марк спустился вниз. Давно он ее не видел. Она подросла. Серые глаза расплавленного олова столкнулись с серыми ясными глазами загнанного волчонка.
- Умер он, - объявил Марк. – Спился совсем.
Девчушка затряслась. Она осталась совсем одна. Малая, совсем дитя, но сколько она уже понимала.
- Он ведь как папка мне был. А тетенька Степа, вы же меня не бросите? Вы же не оставите меня. Я буду помогать. Дяденька, я вам могу помогать, - она бросилась к нему и взяла его руку. – Пожалуйста, - ее глаза полные слез, дрожащие губки, словно кого-то напоминали. – Мне так нравятся ваши лошади.
У Марка заходили желваки. Степа хотела забрать девочку, она удивлялась, почему это еще Марк не одернул руку, не поморщился от грязи.
- Оставь, - бросил Марк. Он наклонился и поднял ее на руки, взяв за подмышки. Она была почти невесома. Под руками явно проступали ребра. Она голодала, недоедала. А ведь он исправно платил. Посылал еду. Эта пьянь все меняла на бражку. – Отмыть ее надо. Осень скоро, в школу пойдет. Мария, - крикнул он.
В комнате тут же материализовалась женщина средних лет.
- Комната в правом крыле. Та, которая в серых тонах.
- Серая? – робко спросила горничная.
- Она теперь ее.
- Я сделаю из нее детскую, - сказала Степка, еще не веря в то, что Марк берет на себя обязательство. Он берет в свой дом ребенка. Девочку. Еще бы мальчика – куда бы не шло, но девчонку. – Ты можешь не волноваться – я могу оформить опекунство над ней. Она сможет жить у меня.
- Нет. Я ее опекун, - он повернулся и стал подниматься по лестнице. – Ваше дело сделать так, чтобы она не мешалась у меня под ногами. И в комнате ничего менять не надо. Она такая, какая есть.
Степка побледнела. Она была настолько обескуражена. Он ее опекун, он позволил ей голодать. Столько лет, и она все еще не знает его истинного лица. Марк продолжал ее удивлять. Когда-то он хотел убить Артемия, ей пришлось отказаться от него, отдать. Сейчас же брал в дом бродяжку. Он сказал так утвердительно, что он ее опекун, что у Степки даже не возникло подозрения, что это было не так.
- Пойдем, роднуля, - Степка обняла девчушку. – Поищем-ка твою комнату.
- Я буду здесь жить? – робко спросила Клео.
- Видимо да, - Степка поднималась с ней по лестнице.
- А разве я не могу жить у вас. Я боюсь его. Я могу приходить к лошадям. Помогать. Можно жить я буду у вас. Вы вкусно кормите.
- Девочка ты моя, - она присела перед ней на корточки, - скоро ты поймешь, что с дядей Марком сильно не поспоришь. Наверное сама судьба улыбнулась тебе, что он берет тебя к себе. Что ты сможешь видеть у меня? Хотела бы я взять тебя к себе, да не место тебе у меня.
- Какая вы красивая, - сказала Клео, когда Степка стала купать ее. – У меня будет такая одежда?
- Будет даже лучше, - улыбнулась Степка. Как же давно она мыла ребенка без страха, без боязни, что ее застанет Марк.
- А где моя мама? – спросила девочка. – Ведь у всех есть мама. Почему у меня нет?
Степка сглотнула слезы. Она обняла это крохотное существо.
- Мне нравится, когда вы вот так меня обнимаете. Как будто вы моя мама. А можно вы будете ею понарошку?
- Хорошо, моя дорогая, я буду твоей крестной мамой.
- А что такое – крестная мама? – ребенок стал тереть глаза, она была вымотана последними событиями и ей хотелось спать. Она была помыта, накормлена. Ее волосики расчесаны. – Я буду спать в этой кроватке, - ее радости не было предела.
- Это почти как настоящая мама. Да, теперь это твой дом.
- На одень ее, - в комнату вошел Марк. Он принес свою рубашку. Белую.
- Она же в ней утонет.
- Сегодня поспит, а завтра купите ей все, что необходимо. И про конные прогулки не забудь, - сказав, он вышел за дверь…
- Только не говори, что ты хочешь сделать из нее жакея? – спросила Степка, выйдя из комнаты Клео, когда та уснула. – Она не будет участвовать в скачках.
- А кто говорит про скачки. Она хочет кататься на лошадях. Пусть катается. Жеребенок недавно родился. Чернявый такой. Бураном я его назвал за его нрав. Дарю ей его.
Степка покачала головой и стала собираться в Оазис. Она каждый вечер возвращалась. Марк не гнал ее, но и не предлагал остаться. Впервые она была обескуражена его поведением. Неужели стареет. Боится остаться один. Но почему только сейчас. Своих детей у него не было. Кто была эта незнакомка? Откуда она появилась. Почему так запала в душу Марка?...

… Лил дождь. Клео стояла перед Марком. Прошло уже десять лет, когда Марк взял ее к себе. И не было дня, чтобы он об этом ей не напоминал.
- Кто такой Димка? – он сидел на коне. Высокий, статный, неприступный. – Сколько раз тебе повторять – у мужчин одно на уме. Ты хочешь лечь в постель со своим братом? Ты знаешь, что у тебя есть брат. Ты не знаешь, кто твой отец. Как ты можешь быть такой недальновидной. Или тебе все равно, что можешь совершить кровосмешение.
- Так скажи мне, кто они, - закричала девушка.
Марк спешился. Подошел к ней ближе. Приподнял ее лицо.
- Этого тебе не дано знать. Ты уже и так достаточно осведомлена. Для тебя все мужчины закрытая тема. Ты должна помнить – что где-то на земле, возможно совсем рядом есть родные и близкие. Прежде, чем решиться на интим, ты должна хорошо подумать.
- Я не буду монашкой, - выкрикнула Клео.
Марк размахнулся и дал ей пощечину.
- Ты не продажная девка, готовая лечь под первого встречного.
- Конечно, куда мне. Ты же позаботился об этом, что все парни сторонятся меня.
- Радуйся и будь мне благодарна. Ты настолько наивна и невинна, что можешь совершить глупость.
- Кто от этого застрахован? – она все еще сопротивлялась.
- Ты застрахована навсегда тем, что в любом встречном ты можешь встретить свою родную кровь.
- Мама Степа, она же…
- Она – это другое. Это ее жизнь. Ты рождена для другого. Ты мое наследие.
- Я твоя дочь? – спросила Клео, боясь услышать правду, ведь даже Степка не могла ей ответить на этот вопрос – кто ее родители, кто ее брат.
- Нет. Я не настолько глуп, чтобы заводить детей. Это обуза.
- Тогда кто я?
- Ты мое наследие, - гордо сказал Марк и сел на коня.
- Я хочу знать, кто моя мать. Ты не вправе лишать меня ее общества.
- Цени то, что имеешь, - произнес он и ускакал, уводя на поводке Бурана. Клео осталась одна в поле.
Недалеко виднелось чье-то угодье. Странно, но никто там не появлялся. Она не видела, чтобы кто-то там жил. Порой ей представлялось, что когда-нибудь там появится женщина. Назовется ее матерью. Обнимет ее. Даст покой и умиротворение. Марк многое дал ей. Кров. Еду, одежду. Дом, но сложно это было назвать домом. Не было в нем тепла. Степка побрела к чужим владениям. Ей хотелось заглянуть, что же там. Она не обращала внимания на дождь. Любила она его. Он ласкал ее. Дарил объятие, словно мужчина, незримый любовник. Пусть будет хотя бы так, ведь в реальности она никогда не сможет быть с мужчиной. Марк прав – слишком велик был риск оказаться в постели с родным братом. Конюшни. У хозяина будут кони. Может сможет она с ним подружиться. Интересно – кто это? Когда приедут? Хорошо бы было, чтобы была семейная пара, настоящая, любящая, чтобы можно было с ними общаться, познать то, чего она никогда не видела в жизни.
Ей уже семнадцать лет. Марк готовил ее к управлению всем своим бизнесом. Частенько она присутствовала на совещаниях. Порой она ловила взгляды мужчин на себе и понимала, что они ее боятся. Да, в ней было многое от Марка. Но он ведь не родной. Почему столько похожего? Или она просто превращается в него самого, потому что он делал ее подобной самому себе?
Как всегда никого. Клео слезла с забора, на который взгромоздилась, чтобы удостовериться, что рядом так никто и не поселился. Не понимала она – зачем столько вкладывать денег, чтобы потом ничем этим не пользоваться.
Промокшая она добралась до Оазиса. Она частенько бывала у мамы Степы. Каждому хочется иметь маму, и она привыкла ее так называть. Хотя понимала, что эта женщина чужая, но сумевшая найти в себе капельку нежности и ласки для нее.
- Ты опять бродила одна? – спросила Степка, подавая ей полотенце. – Ты простудишься.
- Скажи. А твоя мама любила тебя? – спросила Клео.
Степка вздрогнула. Сколько лет она не вспоминала о своей матери.
- По своему да, любила, но она рано ушла. Мне было столько же – сколько тебе. Потом столько всего произошло, что я уже не помню. Где ты была?
- Марк опять на меня наорал. Может ты у него спросишь – кто мой брат? Кто мои родные? Так ведь нельзя – жить и не знать.
- Он не скажет даже мне, и я не уверена, что он знает. Тебя воспитывал Дурашка. А откуда ты у него появилась – одному богу известно.
Клео легла на кровать, повернулась на бочок.
- А кто построил дом? Ты знаешь, что у них там конюшни. Было бы здорово. Если бы это была семейная пара с детьми. Я бы с ними подружилась. Мне так не хватает семьи.
Степка присела рядом.
- Клео, Клео. Девочка моя. Какая же ты мечтательница. Не думаю, что это будет семейная пара, - устало вздохнула она.
- Ты знаешь? – сонно спросила она.
- Это может быть кто угодно, - ушла от ответа Степка.
Она укрыла одеялом девушку и вышла на улицу. Дождь уже закончился. Ей захотелось пройтись. Ноги сами привели ее к дубу. Сколько он всего видел. Слышал. Здесь она отдала Артемия. Здесь попрощалась с Павлом.
- Скоро. Уже совсем скоро, - из кустов вышла цыганка. Время все также было над ней не властно.
- Кто ты? – испугалась Степка. – Почему преследуешь меня?
- Ой не убережешь ты девчонку. Не убережешь, - она покачала головой.
- О чем ты? Если ты видишь то, что будет – так и скажи прямо. Почему ходишь вокруг да около, - рассердилась женщина. – Сказала, что будет сын и отобрала его у меня.
Цыганка смотрела на нее.
- Молчишь, нечего сказать. Тогда уходи. Оставь нас всех в покое.
- Оставлю скоро, - она повернулась и ушла в кусты.
Степку охватил озноб, хотелось выкинуть это странное видение. Как же по другому это можно было назвать. Столько лет – и она не меняется. Это какое-то наваждение, навеянное этим местом…

…Они опять поругались, Клео выскочила из дома и побежала к конюшням. Ей уже 27 лет, а он все продолжает ее строить. Лишил ее возможности выйти замуж, родить ребенка. Не будет же она у каждого спрашивать – кто он? Есть ли у него сестра? А вдруг мужчина и не знает о ее существовании. Как же она хочет найти мать, чтобы наконец-то узнать – кто она. Марк сдал за эти последние 10 лет. Поседел, его постоянным атрибутом стала трость. Но взгляд остался таким же, проникновенным. Яростным. Живым. Бросающим в дрожь. Как же ей хотелось обрести любовь, обрести, понять, что она не одна, что кто-то любит, ждет ее.
Клео взлетела на Бурана, чуть сжала его ногами, и он послушно понес ее вперед, навстречу ветру. Это чувство полета. Чувство свободы. Необыкновенного единства с природой. Буран послушно бежал мягкой поступью, казалось, что он едва копытами касается земли. Привычная тропа. Не заметила она, что чуть вдалеке, сбоку от нее также на лошади кто-то едет. Заметив ее, человек направился за ней. Клео спешилась у дуба. Скинув с себя всю одежду, она с разбегу прыгнула с обрыва в реку…
Мужчина спешился и подошел к обрыву. Он посмотрел вниз и увидел, как девушка вынырнула. Черные как смоль волосы блестели на солнце. Девушка, словно почувствовала взгляд, вскинула голову и взглянула наверх. Солнце било прямо в глаза, но она увидела какую-то тень. Клео нахмурилась. Кто это мог быть. Она была неодета. Кто мог подглядывать за ней? Девушка вышла из воды, не страшась своей наготы. Это ее территория. Пусть будет стыдно тому, кто посмел нарушить ее покой. Быстренько одевшись, она оглянулась – никого не было. Лишь отпечатки сапог на земле у самого края обрыва, с которого она прыгнула. Клео пожала плечами, свистнула. Буран тут же появился из кустов.
- Ну и кто тут был. Старый ты негодник. Почему не предупредил меня, - она ласково потрепала его гриву, - все ешь, никак свои бока не можешь набить.
Клео взобралась на коня и поехала в сторону Оазиса. Степы не было. Она прошла в бар. Достала сигары. Те самые кубинские. Она хотела закурить и подумать, ожидаю Степку.
- Если бы вы хотели закурить, вы бы уже сделали это, - произнес мужчина, глядя Клео прямо в глаза. – И потом, - он чуть склонил голову, словно раздумывая, - эти мужские сигары и мужская привычка совершенно вам не к лицу, - повернувшись к бармену, продолжил, - мне, пожалуйста, две порции виски.
- То есть если на свете существуют сигары и виски, то это сугубо мужской приоритет? – она была крайне удивлена поведением незнакомца.
- Почему же, - он пожал плечами, - все возможно, но нужно ли это вам? – незнакомец сделал глоток виски и взглянул на Клео. - Мне не нравится, - он поставил бокал с янтарной жидкостью, отвернувшись от нее, продолжил, - когда моя женщина курит, - договорив, он вновь взглянул на нее, чтобы увидеть, как меняются эмоции на ее лице.
Клео была изумлена его поведением. Она зажала в руке зажигалку и внимательно посмотрела на мужчину. Он осмелился ей сказать, что она его. Вот так просто, без всяких объяснений, что он себе позволяет? Она его даже не знает. С чего он решил, что она будет его? Кто он? Она его не знала. Видела впервые в этом баре, хотя частенько сюда захаживала. На губах мужчины появилась чуть заметная улыбка. Он еще и усмехается. Ну что ж, она не позволит ему так вести себя с собой. Взрослый мужчина, с сединою в волосах. Морщинки, разбегающиеся от уголков его глаз, говорили о веселом нраве, но твердость скул, упрямый подбородок, говорили об обратном, что это достаточно серьезный мужчина, полностью уверенный в себе. Уверенность, Клео, поразилась, какая же от него исходила уверенность, надежность. Да кто он такой?
- Вы слишком самоуверенны. – Клео потянулась за сигарой, но мужчина не позволил ей ее взять. - Почему вы решили, что я ваша? – она не хотела задавать этот вопрос, лучше было бы его проигнорировать, но он вырвался сам собой.
- Мужчина выбирает, укрощает, женщина покоряется – это жизнь – не нами это придумано, не нам менять ход истории, - он был спокоен, лишь глубокий взгляд проникал в самую душу. Ей казалось, что он ее очень хорошо знает. Его голос обволакивал, словно успокаивая.
- По принципу – пришел – увидел – победил, - рассмеялась Клео, но мужчина развернулся к ней и вновь окинул ее взглядом с головы до пят, словно оценивая, улыбка сползла с ее губ. Да что с ней такое? Она всегда умела давать отпор, а сейчас? Этому незнакомцу всего за минуту удалось вывести ее из равновесия.
- Да, этой мой принцип, - он говорил ровно, спокойно. Хотя в его глазах плясали огоньки смеха, словно он поддразнивал ее.
Клео разозлилась. Никому она не позволяла этого. Холодная голова – эти слова, словно были вырублены в ее памяти, слова Марка. Ее наставника. Сейчас же она не могла себя контролировать. Ей хотелось закричать на этого мужчину. Кричать? Клео закусила губу.
- В тихом омуте…, - он не договорил, лишь взглянул на нее так, от чего ее кровь быстрее побежала по жилам. – Ваш нрав, - он встал и подошел к ней, чуть наклонившись к ее уху, прошептал, - вы сами себя еще не знаете, - он вдохнул запах ее духов, словно запоминая, - это будет очень интересно, - Клео боялась пошевелиться, сердце билось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. – Вам понравится, - он придвинулся чуть ближе, потянувшись за сигарой, - мое обольщение. Покорность, - он выпрямился. Клео почувствовала, что не хочет, чтобы он отстранялся, да что с ней такое происходит, - нет, - продолжал незнакомец, - это ни к чему. Мне больше нравится обольщать, позволяя женщине раскрыться. Да, - он сломал ее сигару, - моя женщина не курит, - он чуть поклонился ей, прощаясь, надел шляпу и вышел из бара.
Клео чуть не раскрыла рот от изумления. Что это вообще было? Она до сих пор ощущала его присутствие, сердце никак не хотело успокаиваться. Клео повернулась к Джиму.
- Виски? – спросил он.
Девушка покачала головой. Она рассеяно повертела в руках зажигалку и встала. Спрашивать у Джима – кто это, она не хотела. Надо прогуляться. Как этому незнакомцу удалось выбить почву у нее из-под ног, всего несколькими фразами. Так и не дождавшись Степки, она ушла. Надо будет спросить у нее – кто это…

Степка открыла дверь и устало вздохнула. Она была у Марка. Он выговаривал ей, что Клео становится неуправляемой. А чего он ожидал? Столько лет третировал ее. Воспитывал по своему подобию – вот девочка и повзрослела. А они, она и Марк – постарели, года берут свое. Хочется еще казаться, что ты молод, но молод лишь душой. Она повернулась и замерла – в комнате кто-то был.
- Кто здесь? – она приоткрыла дверь, готовая в любой момент позвать на помощь.
- Я вернулся, мама, - из тени вышел Артемий, уже повзрослевший, возмужавший мужчина.
- Темочка…, - Степка захлопнула дверь и стала оседать на пол, потеряв сознание…


продолжение тут https://www.asienda.ru/post/26489/

Рейтинг поста:  +7