Дерево жизни/часть 2

Часть 1 https://www.asienda.ru/post/26481/

Часть 2

Зыбкая надежда?

Ветер кружил опавшие листья. Моросил мелкий дождь. Вечерело. Прохожие спешили домой, горбясь, пытаясь укрыться от мелких капель, стараясь не обращать ни на кого внимания. Кто-то переступал через лужи, кто-то их обходил. Иногда, когда сталкивались зонтами, приходилось приподнимать его и буркать одно короткое слово: «Извините», либо «Простите». И вновь, спрятавшись под зонт, прохожие погружались в свои мысли, заботы, думая о незаконченных делах, или о тех, которые им предстоит еще сегодня сделать. Из всей этой серой массы выделялась одна девушка. Она шла прямо по лужам, не обращая внимания на промокшие ноги. В ее широко раскрытых глазах поселилась пустота. Такая огромная, что становилось жутко. Если бы кто-нибудь обратил на нее внимание. Но никому не было до нее дела. Все были заняты только собой.
Степа шла наугад. Это так страшно, остаться одной в этом огромном, ставшем для нее чужом мире. Еще вчера она ждала утра, смотрела, как восходит солнце. Пусть и не такая радостная у нее была жизнь, однако Степа находила что-то, что позволяло ей жить и верить. Отец исчез в неизвестном направлении, она почти не помнила его. Мать находилась в постоянных запоях, изредка, когда была трезвой, то даже иногда жалела ее, но это было так редко, что Степа считала это сном, ее фантазией. Ее сосед по лестничной площадке Виктор, еще совсем мальчишка, искал у нее утешение, поддержку. Его отец пил беспробудно. Его пьяный мат можно было услышать в любое время суток. Он мог погнать сына за пачкой сигарет посреди ночи, а тот и не знал, что ему делать, куда идти. Ей было жаль Витьку. Частенько она забирала его к себе и позволяла ему отсидеться час другой, пока отец не проспится. А порой и вообще он ночевал у них. Так вдвоем они поддерживали друг друга. Сегодня же ей было не на кого опереться. Что мог понять мальчишка десяти лет? Он даже и не знал, что такое любовь. Любовь. Она мечтала о ней, как каждая девчонка, впервые осознавшая, что ей нравится противоположной пол. Ждала, когда она придет в ее жизнь. И вот это случилось. Вадим обратил на нее внимание. Он был старше ее всего на два года, но заговорил с ней, самой скромной, тихоней. Степа с замиранием сердца слушала все, что он ей говорил. Она даже и не думала отказать ему, когда он предложил заняться любовью. Любовь. Это же было настоящее чувство. Но как оказалось – только с ее стороны. Ее наивность, ее желание любить, сыграли с ней злую шутку – она поверила ему. Он же хотел просто потренироваться, набраться опыта. Так он ей сказал, и ее мир рухнул. Вадим оставил ее. Он сказал, что все кончено. Что она могла ожидать от жизни? Кому она была нужна? Ей всего шестнадцать лет, она даже не закончила школу.
Степа вышла на окраину и побрела к морю. Осень так старательно укутывала все в свои объятия. Преобразила все деревья, давая им новые краски. Ветер же срывал с них эту ярко оранжевую одежду, оставляя ветви голыми, обнаженными, напоминая, что уже завтра наступит зима. Степа остановилась на берегу и посмотрела на бушующее внизу море. Волны то отступали, оголяя острые камни там внизу, в темной пустоте. Можно сделать шаг, и все ее проблемы будут решены…

Матвей посмотрел на девчонку. Его кепка была надвинута на самые глаза, словно он прятал их, не давая никому заглянуть в свою душу. Ведь не зря говорят, что глаза – зеркало души. Серые, цвета расплавленного олова, они впились в нее, оценивая, взвешивая все за и против. Он выделил ее из всей толпы и молча шел за ней следом. Ему было просто интересно, что она задумала. Он даже не удивился, когда обнаружил ее на краю утеса. Море, так любимое Прошкой. Проха. Матвей стиснул зубы. Сколько городов он объехал в их поиске, но нигде не мог обнаружить их следов. Они как сквозь землю провалились. Почему он так спокойно отпустил их? Он до сих пор не мог понять. Не мог простить, что она выбрала его. Неужели нельзя было и дальше жить так, как было у них? Пусть это покажется кому-то странным – но Лариска была их общей девушкой. Он привык, что она помогала им зализывать раны. Она дарила надежду на то, что все будет хорошо. Один раз он поступил правильно, но это обернулось для него кошмаром. Думал так будет хорошо, когда отпускал их, но с их отъездом, он понял, что потерял. Они были его семьей. Оставшись в одиночестве, он проклял их обоих. Проклял за то, что это сделало его слабым. За то, что потеряв их, он стал их искать. Он достал папиросу и попытался закурить, но порыв ветра потушил спичку, дождь лил как из ведра. Он выплюнул ее и наступил на нее. Злость на бывших друзей, лишила его покоя.
- Чего ты ждешь? – наконец спросил он, испугав ее.
Степа, вздрогнула, встрепенулась, словно воробышек, повернулась к нему.
- Ты же не прыгнешь, - он приподнял плечи, пряча шею, пытаясь согреться. – Нет, конечно, если я сейчас скажу тебе – что слабо, ты это сделаешь, чтобы доказать мне, - он приподнял свою кепку, словно понимал, что перед ней ему не было никакого смысла играть какие-то роли, и чуть подался вперед, - а я ведь тебе никто, - последнее слово он растянул, словно ударил. Степа сглотнула. Слова могут, так больно ранить. А этот человек хорошо об этом знал.
Ему хватило всего минуту, чтобы понять, что эта девчонка способна на многое. Внутри нее был стержень. Сила. Хотела доказать, что может, что сумеет остаться на поверхности, когда все тянет ее ко дну. Она хотела жить.
- Что ты хочешь? – спросила Степа, стуча зубами. Ее начало трясти. Только сейчас она поняла, что безумно замерзла. Ветер проникал под тонкое пальтишко, уже намокшее и совершенно не греющее, а наоборот, забирающее ту немногую теплоту, которое еще хранило ее худенькое тело.
- Смотря, что ты можешь дать, - его губы вытянулись в тонкую черту.
Степа взвешивала его слова всего минуту, смотря на него, не пугаясь его серых глаз. Она была одинока, как и он. Одиночество. Такое слово, но сколько в нем всего заключено. Нет надежды, нет веры, оно крадет все желания, позволяя темноте проникнуть в душу, опустошая, лишая возможностей.
- Смотря, что ты хочешь, - парировала Степа. Почему она должна его бояться. Он ей никто. Такой же прохожий, как и многие, которым нет никакого дела до них обоих.
Полуулыбка появилась на его губах. Она явно начинала ему нравиться. Умел он выбирать людей. А эта ему пригодиться. Прошка оставил его, Матвей прищурил глаза, вспомнив о нем. Желваки заходили на его скулах. Руки сжались в кулаки. Они оба предали его. Уехав, оставив, скрыв свой след, заставив почувствовать себя ненужным, забытым. Но с этим все покончено. У него новая жизнь, он сам себе хозяин.
- Пока не знаю, - Матвей шагнул к ней и рванул ее пальтишко, он уже знал, что увидит, но хотел удостовериться. Пуговицы посыпались в разные стороны. Степка даже не попыталась защитить себя или прикрыться, ее руки были опущены вдоль тела. – Уже дала, - усмехнулся он, смотря на ее округлившийся живот.
- Какая-то проблема в этом? – спросила Степа. – Насмотрелся? – она стянула полы пальто. – Мне холодно.
Матвей хмыкнул. Девчонка не промах. Совершила ошибку, поверила какому-то обормоту. Она думала о самоубийстве, но нет, у нее еще вся жизнь впереди.
- Проблема у тебя, дорогуша.
- Я тебе не дорогуша. Я тебе никто, - она вернула ему его слова.
- И откуда ты такая взялась? Маманька не потеряет? Батянька где? Не присмотрели они.
- Я одна.
- Что и семьи нет?
- Больше нет?
- Искать не будут?
- Не кому.
Матвей кивнул, повернулся и пошел. Степка думала всего лишь мгновение. Она понимала, что без него пропадет. Вадим был старше ее на два года. Этот же человек казался ей достаточно взрослым. Уже потом она узнала, что ему всего двадцать пять лет. Странно, но у него уже была седина в волосах. И его глаза. Она видела в них пустоту. Они оба были страшно одиноки. Потеряны. Их жизнь разделилась на до и после. Он сам позволил ей сделать выбор. Матвей, который всегда указывал, как кому поступать – позволил ей право выбора. Почему? Степа никогда не могла ответить на этот вопрос. Даже спустя годы, может быть потому, что знал, что она решит? И она выбрала аборт, понимая, что в ее жизни, которая у нее была и которая будет, ребенку просто нет места. Она искусала все губы в кровь, когда он привез ее к тому врачу, в какой-то подвал. Это решение навсегда изменило ее жизнь. Вадим. Его ребенок. Странно, но она его еще любила. Почему так? Почему нельзя вырвать его из сердца. Как же дико больно вырезать его частичку из себя. Аборты были официально запрещены. Он заплатил за нее. Он дал ей кров. Дал возможность жить. Жить так, как она и не предполагала…
- Ну что? Пришла в себя? – Матвей склонился над ней.
Степа пошевелилась и застонала.
- Что? Что произошло? – девушка осмотрелась. Она находилась в незнакомой комнате. Бурые обои. Скудная мебель. Это не то помещение, куда он привез ее, чтобы ей сделали аборт. Она хотела сесть, но он не позволил ей.
- Не надо. Хуже будет. Ты будешь жить, - он сказал это так, словно приказывал ей.
- Жить? – она была удивлена. – Это же была простая операция.
Она с трудом села и поджала под себя колени. Он запретил ей, но она не стала его слушать.
- Дура ты, кровотечение начнется, не спасут тебя тогда. И так, вытащили с того света.
Степа смотрела в одну точку и не могла поверить. Оказывается, уже прошел месяц. Месяц она была на грани между жизнью и смертью. Целый месяц он боролся за ее жизнь. Кто он? Почему судьба свела их? Они оба слишком разные. Он говорил ей о том, что она лишилась не только ребенка, но и возможности иметь их. Какая ирония, она убила частичку своего любимого, и была за это наказана. Теперь ей с этим жить всю жизнь.
- Странные вы бабы. Подавай вам любовь, - Матвей сел на табуретку. – И что теперь от твоей любви? А ты до сих пор его любишь, - он покачал головой. – Твой Вадим ухлестывает за дочкой начальника порта. Не чета ты ему. Вот удивится, когда придет сюда, а здесь ты.
- Где мы? – Степа не хотела говорить о Вадиме. Она хранила воспоминание о нем в своем сердце. Любила, хоть и понимала, что нет смысла в этой любви, но как сделать так, чтобы не думать?
- Недалеко от города. Здесь база отдыха. Начальник я теперь здесь. Моя это база.
Степа приняла это, как факт. Ей было все равно, каким образом ему это удалось.
- Молчишь? Странная ты, но сильная. Не видел я еще такую, чтобы так хваталась за жизнь. А жизни-то этой у тебя и не было, и нет, - он затянулся, совсем другая. Не как Лариска. Та была хилая, слабая. Но почему та слабая, так тревожила его душу?
- Хватит читать мне нотации, ты не мой папочка.
- Которого у тебя не было, - он курил свой беломор, крепкие и вонючие папиросы.
Степа даже не повела носом, хотя ей претил запах табака.
- Ты ведь тоже любил?
Он поднял на нее свои странные глаза. Пустые, ничего не выражающие.
- Нет, ошибаешься. Любовь не для меня. Это ты веришь в любовь. Ты даже пошла у нее на поводу. За что и поплатилась. Забыла?
- Я знаю, что виновата сама. Но была в твоей жизни та, кто тронул твое сердце.
- У меня его нет, - Матвей встал. – Как и души. Мне все равно, - сказал он. И самое страшное, что это было правдой.
Степка поправила прядь волос. Ее каштановые волосы так здорово оттеняли ее зеленые глаза, которые казались на ее исхудавшем лице еще больше.
- А ты рыжая, - заметил он, словно увидел ее впервые.
- Что ты будешь делать? – спросила она его.
Матвей поморщился от ее вопроса. Ну что за неугомонная девчонка.
- Ты будешь делать. Я буду здесь отдыхать.
Степа не понимала.
- Теперь это твое царство. Твой мир. База находится недалеко от города. Прекрасное место для отдыха и расслабления. Многие захотят приехать и отдохнуть после рабочего дня, а может быть и вместо него.
- Ты хочешь организовать здесь бордель? – наконец-то Степка поняла.
- Не я. Ты его организуешь. Дом отдыха Стефании. Это будет увлекательное дело.
Степа поразилась, с какой уверенностью он это произнес. Еще вчера она ходила в школу. Еще вчера ее сосед кричал матом, еще вчера она утешала Витьку. А потом появился Вадим. И наступил день, когда скрывать беременность уже было нельзя. В школе бы разразился страшный скандал, узнай о ее положении. Еще вчера она была наивной девчонкой. А сегодня Матвей предлагал ей стать матроной. Держать бордель. Ублажать чиновников. Вчерашняя девчонка, бывшая школьница, внезапно ставшая взрослой женщиной. Или она уже была ею?
- Ты против?
- Да нет, - Степа встала. Она бросала вызов самой судьбе. Не случайно они с ним встретились. Где бы она сейчас была без него? Что бы с ней было? Вдвоем с матерью они жили почти что впроголодь. Она старалась поддерживать чистоту в доме, насколько это было возможно. Здесь же была еда. Тишина. В ее распоряжении был целый штат сотрудников. Нет, не простых рабочих. А таких, у которых было темное прошлое. Степа надела халат и осмотрелась. – Надо многое изменить, чтобы здесь было комфортно и уютно.
Матвей хмыкнул и сделал затяжку. Достав из кармана пиджака паспорт, кинул его на кровать. Степа взяла его и открыла. Зиновьева Стефания Матвеевна. Так вот теперь кем она стала, мгновенно прибавив в возрасте два года.
- Мадам Стефания, - Матвей поклонился ей.
- Не говори, что ты мой муж, - она открыла страницу в паспорте, затаив дыхание, но та была чиста.
- Я что дурак по твоему? Зачем мне такая жена? Женщина, рожденная для услады мужской прихоти? Не забывайся.
Степа покачала головой. Никогда нельзя расслабляться.
- И за какой период я должна здесь все организовать? – уже совершенно по деловому спросила Степа.
Матвей показал на стол, где лежали несколько книг.
- Я достал эту литературу. Прочитай. Будет полезно. Вот удивится твой Вадим, когда приедет сюда, - он подошел к ней ближе, - пойдешь с ним? Так ли сильна твоя любовь? Сможешь ему отказать? Интересно будет посмотреть на это.
- А как быть с законом? – спросила Степа, пролистывая книги. Наивность была утрачена мгновенно, зажатость, смущение. Это было ни к чему. Закончилась ее старая жизнь. Она делала шаг в новую, другую, совершенно отличную от прежней.
- Закон на моей стороне.
- Убранство? Достанешь все, что необходимо? – спросила она, сама еще не зная, что именно ей будет нужно. И вдруг поняла, что ей самой интересно, как все это будет.
- Конечно, я ведь теперь Прокопьев Марк Захарович, - представился Матвей.
- Новые имена. Новая жизнь?
- Совершенно верно, - он направился к двери, - вот это правильно. Сопли мне не нужны.
Марк закрыл за собой дверь. Степа взяла паспорт. Значит Зиновьева Стефания Матвеевна. Он все таки поставил на ней свое клеймо, дав новое отчество, словно напоминание, чтобы не забывала, что к чему, но в то же время дал ей надежду на новую жизнь. В тепле. Душевное спокойствие? Оно возможно. Если не думать. В той жизни был Вадим, предавший ее и никогда не любивший. А она хранит до сих пор то чувство. Что испытывала к нему. Степа поняла, что это ее крест. Любить, но не быть любимой. Наверное, как и Матвей. Или Марк? Так ведь теперь его зовут. Что он задумал? Одно она понимала, что с ним она будет в безопасности. Все в жизни относительно. Кому-то покажется, что она сошла с ума, выбрав этот путь, но сама она знала, что все вело ее к этому пути. Все…

Степа стояла у дуба. Она частенько сюда приходила. Сидела в прохладе его кроны. Уже пять лет прошло с момента, как Марк привез ее сюда. Она стала Стефанией. Странно, но ей удалось сделать то, что хотел Марк. База превратилась в элитный бордель. Черные волги, мужчины в строгих костюмах. Она приходила сюда, к дубу, словно черпала у него силу, как будто бы делала шаг на короткое время в другую жизнь, чтобы побыть наедине с самой собой. Марк не указывал ей спать с кем-то или нет. Она сама решала, если мужчина ей нравился, то почему бы и нет. Она молодая женщина. Другой жизни у нее уже не будет. Да и не было бы. Что ее ждало? Родила бы ребенка, все показывали бы на нее пальцем. А как жить? Чем кормить? Как одевать? Степа прижала руку к животу, как будто бы там еще был ее младенец, от которого она избавилась. Да так, что чуть не умерла, лишив навсегда себя всякой возможности стать матерью. Вадим, что с ним? Последнее, что она слышала, что он собрался жениться. Интересно, вспоминает ли он о ней хоть иногда? Он был ее первым мужчиной, она – его первой женщиной. А Марк, странный он человек. Никогда не улыбался. Всего однажды, приехав выпившим, он ввалился в ее комнату, как будто бы к себе и улыбнулся, словно, попал домой. Навалился на нее, Степа даже не сопротивлялась. За эти годы она изучила природу мужчин. Взглянув на него, она поняла, что он не собирался ее насиловать, причинять боль, ему просто нужна была разрядка. Он выбрал ее. Именно она, так получилось, что он стал ей доверять. Нет, он ничего ей не рассказывал, просто позволял себе быть с ней таким, какой он есть на самом деле. Так это случилось у них первый раз. Утром он собрался и уехал. Не сказав ни слова, но по его глазам она поняла, ему понравилось. Когда она научилась читать по его глазам то, что он чувствует. Хотя это были не чувства, это была реальность. Здесь и сейчас. Отношения без обязательств. Вот, что нужно было Марку. Именно это могла дать Степа. Она для него так и осталась Степкой. А что еще могло бы быть? О какой семье могла идти речь, когда она ступила на ту тропу, что была ей уготована. Какой мужчина закрыл бы глаза на ее прошлое? Тем более, что она не в состоянии ничего предложить. Это лучшее, что у нее есть.
Степа стояла у дуба, прислонившись к нему спиной, закрыв глаза. Еще было тепло, но скоро уже начнет холодать. Опять наступит осень. Ее рыжие локоны растрепались и рассыпались на плечи. Любила она вот так, когда ветерок трепал их легонько, словно ласково проводил по ним.
- Ну и угораздило вас встретиться, - покачала головой цыганка.
Степа открыла глаза. Она даже не вздрогнула. Откуда здесь взялась эта цыганка.
- Видела я тебя. Шла ты к нему, - она поправила свою цветастую юбку и подошла к ней поближе, - тогда уже видела, когда они бежали, ты уже шла к нему. – Сын будет у тебя. Хороший малый. Уберечь тебе его надо, - она взяла ее руку и посмотрела на ее ладонь. – Не веришь ты мне. Ой, не веришь.
Она взглянула в ее глаза и пошла прочь, но потом, словно вспомнив что-то, обернулась, посмотрела по сторонам.
- Хорошая земля, - она присела, погладила ее рукой. - Сохрани для него. А ее просто прими и полюби. За ее глаза.
Степа нахмурилась. Она совершенно не поняла, о чем говорила цыганка. Порыв ветра бросил прядь волос на лицо, Степка убрала их и удивилась. Цыганки нигде не было. Она хотела побежать к ней. Догнать ее. Расспросить, но цыганка словно провалилась сквозь землю – ее нигде не было видно. Что она имела ввиду, говоря о сыне? Какой сын? Откуда? Она не может иметь детей. Бред какой-то. И кто она? Какие глаза? Степа покачала головой и пошла прочь от дуба. Какая-то сумасшедшая. Наговорила какую-то чушь…


продолжение тут https://www.asienda.ru/post/26483/