Три девицы под зонтом. Главы 30 - 33

Глава 30. «Рынок»

Санька проснулся от звяканья посуды на кухне и солнечного луча, метко стрелявшего сквозь щелочку в шторах прямо в глаз. Натянув шорты, он вышел на кухню, почесывая грудь, не лишенную растительности.
В этот самый момент на плоскую, белую тарелку с золотым ободком и букетиком мелких цветочков в центре мама выложила кусок омлета из большой, чугунной сковороды. Чего только не было в этом омлете: красные кусочки мясистого болгарского перца, прозрачный лучок, шкворчащие пластинки сала с прожилками мяса, темные кусочки грибов дополняли палитру вкусов и ароматов, все это сверху было богато посыпано рубленой зеленью. Кофе с молоком уже стоял налитый в высокую чашку…
- Ма-амочка! Ты меня балуешь! Доброе утро!
- Добрейшее утречко, синочка! Ну, кто ж тебя есчо будет баловать, если не рОдная мама! Ты кушай, кушай, а я пойду одеваться.
- Ты куда-то идешь?
- Как?! Вы посмотрите на этого сина! Вчера сказал, шо мама должна наготовить на пятницу целый стол, и водителя обесчал дать, а сегодня он уже все забыл! Синочка, где ночевали твои мозги?
- Да, мамочка, прости, я забыл. Хорошо, поедем вместе, вы завезете меня на работу, а потом вместе с водителем поедешь на базар, хорошо?
- Саша, так ведь там все распродадут! Я и так очень поздно еду! Что делать на ринке в 9 утра порядочной женщчине? На ринок люди едут в 6 утра, а в девять уже дома разбирают сумки!
- Мамочка, а почему ты мне не сказала об этом раньше? Хорошо, я поеду на своей машине, а вы с водителем сразу отправляйтесь за продуктами.
Мама, как и положено женщине, обижено поджала губки и пошла их красить. Через 10 минут она выглядела торжественно, как будто собиралась в театр. Сиреневое, цветастое платье-футляр идеально сидело на пышной груди и не менее внушительных бедрах. Шею украшал золотой кулон с крупным камнем, уши – такие же серьги, а на пальцах красовались несколько золотых колец. Крупные, печальные глаза навыкате были обрамлены пушистыми ресницами, обиженно надутые губы подведены жирной, сиреневой помадой. На сгибе руки висела вместительная черная сумка с двумя ручками.
- Мамуля, спускайся, Женя уже подъехал. Тарелки я помою.
- Ай, сина, ты у меня золото! – с этими словами пароход под названием Алевтина Генриевна выплыл из дома.
Рынок встречал посетителей многообразием товаров. На прилавках красовались разноцветные перцы, грели темные бочки баклажаны, горели на солнце помидоры. Торговки сбрызгивали веничком из зелени горки огурчиков, пытаясь создать некое подобие утренней росы на их упругих колючках. То там, то здесь стояли пряный запах разных трав от простушки-петрушки до изысканного базилика. Отдельный прилавок был выделен сухофруктам и орехам. Перед ними ошеломительно пахли фрукты: и пузатенькие груши, и гигантские арбузы, и налитые дыньки, играли на солнце разными цветами всевозможные яблоки: и желтые, и красные, и зеленые… На крупных зеленых листьях в практически плоских ящиках аккуратно лежал инжир. Хлопотливые старушки в пестрых передниках торговали черной, красной, золотистой смородиной, изумрудным крыжовником… Различные «заморские» фрукты-ягоды продавали отдельно. Может быть потому, что они не могли составить конкуренцию настоящим, местным, или еще по какой-то причине.
За фруктами и овощами располагались павильоны с мясом. Темнобровый, эмоциональный дядька сильно выделялся на фоне угрюмых, разморенных жарой соседей по прилавку. Он экспрессивно размахивал руками и кричал раскатистым баритоном:
- Эй, хозяйка! Иди, пАкупай мясо! Самый лучший мясо на этом рынке только у Артурчика, это тебе любой скажет! Ты посмотри! Это же нэ мясо! Это же чистый мармелад!
Алевтина Генриевна подошла к зазывно кричащему мужчине и пальчиком поковыряла грудинку, потом окорок, потом антрекоты, веером разложенные на прилавке.
- Дарагой, женщина, бэри мясо.
- Ну, таки почем нынче мармелад?
- Вай-вай, такой красавице отдам почти даром…
Ближайшие 40 минут Сашина мама оходила всех мясо-торговцев и узнала все цены. Еще пару кругов и она вернулась к крикливому Артурчику.
- Вай, дарагой, красавица, я тебе сказал, что у меня самый лючший мясо! Он сам жарится и сам со сковородки тебе улибается! А во рту та-а-ает! – и торговец поцеловал сжатые в щепотку пальцы. Видимо, этот жест должен был показать, как тает мясо во рту!
- Какой ужас! – Генриевна поморщилась, и серьги на ушах брезгливо дрогнули, - а есть мясо, которое не будет мне улыбаться со сковородки?
- Дарагой... красавица... Артурчик знает толк в женщинах и в мясе! Я выберу тебе лучший кусочек!
- Я сама выберу, не кричи, а то аж в ушах звенит! Вот этот, - и толстенький палец Алевтины Генриевны, увенчанный овальным малиновым ноготком воткнулся в кусок говядины, - еще вот это, это и свиную сетку. Буду делать купаты.
- Вай-вай! Это не женщин, а мечта! Как моя мама делала купаты!!! На весь двор пахло! Я тебе подарю эту сетку, Артурчик знает толк в людях.
Что именно так растрогало Артурчика, тетя Аля так и не поняла, но поспешила расплатиться за мясо, вручить все сумки Жене, и перейти в рыбные ряды. Ой, что там делалось! На столах лежала любая рыба от форели до пескариков: нарезанные на порционные куски сомы, блестящие сазаны, какие-то большие рыбины с крупной, сверкающей чешуей, субтильные щучки… Алевтина Генриевна сделала и тут свой выбор и, словно ледокол, рассекая толпу двинулась дальше… Они побывали во всех уголках рынка: фрукты, овощи, мясо, рыба, сыры, колбасы, молочный отдел, сладости… Женя пару раз метался к машине и ставил в багажник сумки. Наконец, уставшая, но абсолютно довольная собой Алевтина Генриевна скомандовала:
- Женя, домой! - и поплыла к стоянке…
Пока Женя поднимал покупки из машины на третий этаж, Алевтина Генриевна разогрела борщ, достала второе и повелительным тоном императрицы велела:
- Женечка, садитесь кушать.
- Нет, спасибо, я не голоден…
- Ну, зачем Вы говорите, шо не голодны, когда я вижу, шо Вы хотите кушать! Садитесь, я уже подогрела и налила. Не спорьте, это таки бесполезно, можете спросить у своего начальника! Идите вже мойте руки, мы ото дольше будем с Вами прирекаться!
Женя послушно пошел мыть руки. Здоровенный мужик чувствовал себя неловко. Он сгорбился, втянул голову в плечи, но все равно на маленькой, изящной кухоньке Алевтины Генриевны чувствовал себя, как слон в посудной лавке. Но добравшись до еды, парень расслабился. Он забыл о том, что перед ним мама его начальника и наслаждался жирным, наваристым борщом, по поверхности которого плавали маленькие островки сметаны и свежая зелень. С таким же упоением была съедена картошка с мясом и выпит компот с ватрушками. Женька смахнул в руку крошки со стола и вытряхнул их в тарелку.
- Ой, спасибо Вам большое!
- Да за на здоровье, детка, а теперь ты можешь работать хоть до вечера и в животе урчать не будет! Стой, я передам Саше покушать!
Мама Аля взяла поллитровую бутылку, тщательно вымыла ее, перелила кефир из пакета, стоявшего на дверце холодильника. Сложила в прозрачный пакетик несколько плюшек. Все это аккуратно поставила в белый, шелестящий кулек и отдала Жене со словами:
- Тока аккуратно, не разлей, я тебя умоляю! Отдашь Саше, чи то, Александру Владимировичу своему, шобы только он не голодал, ага. Ну все, иди.
Удивленный Женя с пакетом практически в вытянутых руках, вышел из квартиры и галопом побежал вниз.
Полчаса спустя, Женя с виноватой улыбкой вручал пакет с ватрушками Князеву.
- Женя, что это?
- Это ватрушки, Александр Владимирович…
- Какие ватрушки? Ты что, заболел?!
- Нет, это Ваша мама передала, чтобы Вы не голодали, - Женя не смог подавить идиотскую усмешку.
- Ой, мама, мама! Она никак не возьмет в толк, что я работаю в ресторане! И уж что-что, а голодать я не буду!
Водитель только улыбнулся в ответ.
- Знаешь что, Женя, давай-ка ты возьми себе эти «плюшки», а маме мы ничего не скажем, хорошо?
- Спасибо, шеф.
- Не за что. Поехали мы с тобой съездим сейчас в одно место…- Александр Владимирович поправил галстук, застегнул льняной пиджак на все пуговицы и даже заглянул в зеркало, причесав пальцами «ежик» на голове… «Шеф влюбился», - улыбнулся про себя Женя и, звеня ключами, пошел прогревать машину.

Глава 31. «Пир на весь мир»

Мама Аля очень любила готовить, но каждый раз волновалась перед приемом гостей, словно впервые! Страх, что еды не хватит, преследовал ее всю жизнь. Она поставила чайник, вымыла за Женей посуду и принялась разбирать сумки.
В это время зале зазвонил телефон.
- Алло… Здравствуй Софочка, доброго здоровьичка… Да, конечно, у меня есть мобильный телефон, мне синочка подарил… Что?... Какой матери?... Соня, шо ты так ругаешься?... Ну, забыла я вытащить телефон из сумки, но это таки не преступление!.. Ай, знаешь шо, ты все равно сидишь дома, твой Сёма в командировке, так приходи завтра ко мне в гости. Мне лишние руки, пусть и твои, совсем не лишние! Ай, Софочка, не обижайса, лучше приходи!.. Я прямо-таки не знаю, плакать мне или радоваться… Приходи, приходи уже все тебе расскажу… ага… ага… давай…жду.
Алевтина Генриевна положила трубку и, держась за грудь, отправилась обратно на кухню, причитая по пути…
Весь день она варила овощи для салатов, убирала до блеска квартиру, а на следующий собралась собственно заняться приготовлением пиршества.
Вообще, Алевтина была очень доброй и веселой женщиной. На всех праздниках, которые она устраивала, было очень весело, и никто не был обделен вниманием. Но в преддверии торжеств лучше было не попадаться ей под горячую руку. Слишком уж серьезно она относилась к затеянному событию. Больше всего во время подготовки доставалось покойному мужу Алевтины Генриевны. Все его свободное и несвободное время проходило под девизом «пойди сюда - постой там». Но теперь единственного помощника не стало, а главное не стало слушателя всех выплесков эмоций Алевтины, поэтому она вызвала на помощь свою самую близкую подружку – тётю Соню.
В процессе готовки, уже даже на стадии покупки продуктов меню было изменено и расширено. Пользуясь тем, что Саша на работе, мама решила не отказывать себе в удовольствии приготовить побольше…

* * *
Света второй день не находила себе места… Первая встреча с «потенциальной свекровлей», как обозвала ее Маринка, казалась Светке чем-то ужасным! Нет, девушка не испытывала к маме своего возлюбленного каких-то негативных чувств, она заранее любила «маму», именно потому, что это самый дорогой человек на земле для Саши и отнюдь не собиралась становиться между ними. Наоборот, всеми силами своей доброй души она старалась полюбить «главную княгиню». Но ее пугало первое впечатление от мамы, а еще больше – первое впечатление мамы от нее. Наряд для торжественного приема выбирался с особой строгостью. Света перебрала половину гардероба и остановилась на классике. Изысканный костюм, нитка жемчуга и жемчужные капельки в уши. Одно колечко из этого же гарнитура. Нежно-розовый маникюр и даже педикюр. Неяркий макияж в натуральных тонах. Представив себя в таком виде, девушка осталась довольна.

* * *

- Софочка, разделывай селедку и вытащчи из нее все кости… Что как? Тщательно! Как будто ты перемываешь кости своей соседке!... Ты можешь себе представить – Санечка приведет в дом женщчину! Я сойду с ума!
- Аля, ну шо ты так разнервничалась?! Я никак в толк не возьму! А ты хотела, чтобы он привел мужчину? Или остался один? Да, мальчик уже вырос и собрался жениться! Ты хочешь внуков или нет? Шо ты телепаешься туда-сюда, как парус в одесском порту?!
- Ой, Соня, ну как же так… Я ее боюсь!
- Шо?! Аля! Это ты мне говоришь? Ты всегда сама говорила, шо твой Саша умный мальчик! Значит, кого-нибудь он не притащит в дом… Хотя, конечно, мне странно, шо он не выбрал Галочку!
- Вот я и боюсь! Санечка никогда не приводил девушек домой. Я боюсь, а вдруг она мне не понравится! И потом… - Алевтина понизила голос до шепота, - у нее уже есть ребенок!
Тетя Соня сделала круглые глаза:
- Да ты шо!!! … Ну, и это ничего, получишь сразу и невестку и внука!
- Внучку…
- Ну и прекрасно! Внучка есть, а наследника Саша родит.
- Ой, Софочка, я перед собственной свадьбой так не волновалася, как сейчас! Софа, да шо ж ты делаешь?! Да кто ж так селедку разделывает! Ну смотри, как надо… Ой, мама! взрослая женщчина, а форшмак приготовить не умеет!
- Это я не умею?! Аля, ты таки меня хочешь обидеть! Да Сема говорит, шо лучше меня никто форшмак не готовит!
- Соня, он тебя любит! – примирительно сказала Аля и похлопала селедку, лежащую на разделочной доске по боку.
- Софочка, вот шо я тебе скажу за селедку! Она, как и мужчина, любит ласковые женские руки. Вот будешь ее аккуратно рэзать – она тебе сама все косточки отдаст. Смотри, отрезаешь голову и брюшко, вынимаешь кишки. Соня, ты только посмотри, какая икра! Это же чудо, а не икра. Ай, как она светится на солнце. А пахнет! Мммм! Давай скушаем по кусочку, нам она не пригодится… Так, бери половинку…вот…
-Ай, шоб я так жил! – мечтательно воздела глаза к небу Софочка, и большие сережки с камнями затряслись в такт складкам на ее подбородке, и принялась вычищать всю черную пленку из брюшка…
- Соня, ну что! Ну что ты делаешь?! Соня, не надо ей отрезать половину живота! Ладно, чисть пленку ногтями, они у тебя длинные, как мой ножик… Так, вычистила?
- Алечка, ну шо ты кричишь на свою лучшую подружку? Я тебе больше скажу, таки на единственную! Ты посмотри, твой ангельский характер могли терпеть только я и Володя, пусть земля ему будет пухом. Аля, не надо нервничать, мы справимся с форшмаком. Ты тока мне скажи, как ты мясо от хребта всегда так красиво отделяешь?
Польщенная комплиментом, Алевтина Генриевна зарделась и взяла в руки одну из селедок:
- Смотри, Софочка, делаешь тонкий надрез по спине и тонкой пленочкой снимаешь с рыбы кожу. Вместе с одной частью снимается и спинной плавник. Получилось?
- Аля, ты так смачно облизуешь все шкурочки сельдячие, шо мне тоже захотелось!
- Так сдери со своей селедки и облизуй их хоть до вечера! Ой, не, до вечера некогда. Мы таки сильно спешим. В общем, смотри: голову и хвост обрезала, внутренности вычистила, кожу сняла. Теперь нежно, Софа, нежно! со стороны спинки отделяешь таки мякоть от костей и пальчиками снимаешь с ребрышек, как чулки. Поняла?
- Алечка, а я по телевизору видела, как одна актриса рыбу чистила. Так вот она после того, как отрезала голову, выпотрошила и сняла шкурочки, резко тянула хвост пополам в разные стороны. Получалось две чистых реберных части и спинка на хребте. А дальше пальцами стягивала таки мясо с рыбьих косточек. Ой, у нее такой красивый маникур был, я тебе должна это рассказать…
- Сонечка, зачем мне ее маникюр? Мне нужен форшмак! А еще куча разных блюд, а мы с тобой болтаем, как торговки на Привозе. Доделали селедку, давай готовить дальше. Чисть вот то яблоко и луковицу. Я полбазара сегодня обошла, чтобы купить антоновку! Они продают все что хочешь, хоть фаршированных устриц, а антоновки нет! Понятно?! У нас, на юге! Куда катится мир, я не могу понять!? Но я таки ее купила. Правда торговка уверяла меня, шо это другой сорт, но не родился еще тот человек, который сможет обмануть Алевтину Генриевну! – гордо подняла она вверх палец, измазанный селедкой.
Тетя Соня сняла янтарную шелуху с лука, почистила яблоко. Порезала несколько ломтиков батона и залила их молоком. Очистила от кожуры три вареных яйца. Прикрутила старую советскую мясорубку к краю стола и принялась молоть продукты. Кусочки селедки, яблочко, лук, белки яиц, и в конце уже перемолола размоченную и отжатую от молока булку. В это время желтки яиц Алечка интенсивно растирала с горчицей и растительным маслом.
Перемолотый фарш отправился к желткам, и все это смешалось в однородную массу. На длинной селедочнице Алечка соорудила некое подобие селедки, к широкой части присоединила наиболее симпатичную из селедочных голов с предварительно удаленными всеми остатками внутренностей и жабрами, к противоположной части приложила хвост.
- Соня, милочка, бери луковицу… Не, не эту гигантскую, ты не Чиполлино из нее делать сейчас будешь! Вот эту, узенькую, длинную… Даже хорошо, что она розовенькая. Из нее надо будет сделать чешую селедке…
- А как?
- Молча, Софочка, молча. Тока не обижайся, ты же знаешь, шо я тебя люблю почти, как родного синочку! Я просто таки сильно нервничаю! Смотри, чистим, режем на половинки. Теперь полукольцами. А теперь эти полукольца укладываем чешуйками. Видишь? Вот…вот, ну все, я уже все уложила. Одно блюдо у нас готово, а нам надо приготовить до вечера еще столько!!!
- Ша, Алечка, - вдруг поднялась со стула тетя Соня, - дыши носом! А то к тебе придет знакомится будущчая невестка, а у тебя инфаркт! Ты запекай рыбу, а я пока займусь уткой.
И действительно, пока Алевтина Генриевна готовила судака, тетя Соня быстро разрезала мясо на плоские кусочки, посыпала их чесночной солью и перцем и, завернув в полиэтилен отбила молоточком.
- Софочка, а зачем ты каждый кусок заворачиваешь в кулек? Ты боишься, шо у них будет эпидэмия свиного гриппа?
- Аля, я боюся за твою голову! Я же бью их молотком! Они таки могут заляпать твои обои!
- От это ты умница! Я даже не знала, шо так можно!
- Аля, лучше ото займись уткой! А то судак будет скоро готов, а у тебя утка еще не напичкана всякой ерундой!
- Софочка, всякой ерундой напичкан гараж твоего Сёмы, а утку я буду фаршировать яблоками. У меня как раз остались антоновки от селедки…
- Алечка, шо ты делаешь? Ну, про свинью в апельсинах – это я слышала. А зачем ты делаешь утке маску из апельсинов? Ты хочешь, чтобы она за праздничным столом выглядела моложе тебя?
- Софа, я оценила твое чувство юмора, - произнесла Генриевна драматичным голосом, - я понимаю, что легко смеяться над женщчиной, которую постигло горе…
- Алечка, горе тебя еще не постигло, оно придет вечером вместе с твоим синочкой! – прыснула тетя Соня.
- Сонечка, ты бездушный человек! Но я тебя все равно люблю. Рассказываю: утку и гуся надо обмазать апельсинами и дать чуть-чуть постоять, тогда шкурка и мясо становятся очень нежными и мягкими. А потом обмазывать майонезом, смешанным со сметаной, солью и чесноком. Во время жарки несколько раз.
Так в мире и согласии прошло еще некоторое время… Судак был запечен, украшен розами из моркови и свеклы и поставлен «доходить» в комнату Санечки. Туда же отправлен художественно оформленный форшмак. Причем в форшмаке последнее слово осталось за Софочкой. Она сделала маленький букетик из петрушки и совершенно беспардонно всунула его в полураскрытые уста окончательно истерзанной селедочной головы.
В это время зазвонил телефон. Алевтина Генриевна, вытирая руки об передник смешно засеменила в зал.
- Але! Да, синочка… Когда ты звонил, мы с тетей Соней ничего не слышали…Ах, на сотовый… Ой-ой, пять раз?!... Как едете? НЕТ!!! Сашенька, не раньше восьми, а есчо седьмой час… Саша, я не все успела, ты хочешь маму выставить в плохом свете?! Я не знаю, что вам делать…погуляйте где-нибудь… Я буду ждать вас в 8 часов… Ай, не надо только приходить мне помогать! Все, синочка… Только не заходите никуда кушать! У мамы все есть, только есчо не все готово… Ну, будь умницей…целую…

* * *

Князев выключил телефон и постучал пальцами по столу. Вот мама… И что делать?
Телефон зазвонил. Саша посмотрел на экран и заулыбался:
- Да, Светочка… Не успеваешь? Вот и хорошо… Стой, стой, я не в этом смысле… Мама попросила нас приехать к восьми часам. Успеешь?... А ты куда? Домой? А можно я до этого времени к тебе заеду?... Нет?... Почему?... Ну, я могу помочь тебе одеться… Нет, я и одеваться могу помогать, честно… Ну, как скажешь… Хорошо, в 19:30 я за тобой зайду… Договорились…
Князев снова взял телефон и набрал номер водителя.
- Женя, подъезжай, поедем домой.
Когда он спустился, его машина уже стояла у подъезда, Женю нельзя было обвинить в плохой работе.
- Домой?
- Давай на пол-часика в кафе, а то мне сегодня предстоит непростой вечер. Еду девушку знакомить с мамой. А потом домой.
- Хорошо, шеф.
В любимом кафе Князева не оказалось свободных мест. Другое вообще было почему-то закрыто. На этом бы ему и успокоиться. Услышать предупреждение, данное свыше, но Князев привык добиваться своего, порой набивая шишки. В третьем кафе, куда Саша все-таки попал, было накурено и шумно. Контингент был не самый аристократичный. С завидным упорством Князев пробирался к цели – барной стойке. Человек хотел самую малость – выпить кофе и совсем немного коньяка.

* * *

В 19:30, как и условились, в Светину дверь позвонили… Она при полном параде вышла к двери, бросила мимолетный взгляд в зеркало и, оставшись довольна собой, отворила ее.
Её взору предстало чудовищное зрелище… На пороге стоял Князев с ссадиной на скуле, в разорванной рубахе и держащий в руке платок с пятнами крови, коим он периодически вытирал кровь, сочащуюся из носа.
Свете стало плохо, в груди стало горячо-горячо, в голове помутилось, в глазах потемнело…
Когда она пришла в себя, она лежала на своей кровати, а над ней нависал Князев, протирающий ее лицо каким-то мокрым полотенцем. Первое, что пришло в Светину головку: «Прощай макияж!»
- Вот уж не знал, что первое наше свидание в постели будет таким, - попытался пошутить Саша и виновато улыбнулся.
- Что это, горе ты мое луковое?
- Нас можно номинировать на победителей конкурса «Красавица и чудовище».
- Саша, где за час можно было успеть подраться?!
- Свет, ну не шуми, к себе ты меня не пустила, мама тоже до восьми не пускает. Куда же мне идти?! Вот я и пошел в кафе…
Светка внезапно ощутила такой прилив любви к этому мужчине. Она посмотрела на него и поняла, что он для нее стал таким родным-родным. Она села на кровати и крепко-крепко обняла его за шею.
- Ай-ай-ай, - взвыл Саша.
- Прости, милый, сейчас я тебя буду лечить.
Она намочила ватку в какую-то прозрачную жидкость и начала аккуратно-аккуратно стирать запекшуюся кровь на лице.
- Терпи, казак…
- а то мамой буду? Ай!
- Терпи, терпи, миленький, сейчас все пройдет…
- Слушай, Свет, мы к маме опаздываем…
- Ну, я была готова в назначенное время, - Света с ужасом посмотрела на помятое платье и побоялась даже представить, на что похож ее макияж, - Слушай, в этом виде тебе нельзя идти домой. Что же тебе одеть?
- Не знаю. Пойду так.
- Ты маму до инфаркта доведешь. Слушай, у тебя на работе есть пиджак?
- Светочка! Ты гений! У меня на работе даже рубашка есть запасная! Мы сейчас заедем…- он привлек ее к себе, обнял… и она опять чуть не потеряла сознание, но на сей раз от прикосновений любимого.
Домой они, конечно, опоздали. Они пытались сократить время своего опоздания. Пока Саша переодевался, Света привела свой макияж в порядок. Женя быстро домчал их до маминого дома.
Когда они позвонили в дверь, по всему телу Светы побежали стада мурашек.

Глава 32. «Гостёчки дорогие…»

Мама Аля открыла дверь почти сразу после звонка. Она была неотразима. Кудряшки каштановых волос обрамляли напудренное лицо. Крупные глаза пристально смотрели в обрамлении коротких, но ярко накрашенных ресниц. Голубые тени сочетались с фиалками на платье. Пухлые некогда губки были накрашены алой помадой и обидчиво поджаты. На широкой груди одиноко возлежал внушительных размеров золотой медальон. Крупные серьги оттягивали мочки ушей.
Мама отошла в глубь коридора и зажгла свет. Она была не высока, но фигуриста. Алевтина Генриевна сложила пухленькие ручки под грудью и начала:
- Ну, где же вы ходите?! У меня же все уже остыло! Я таки замучилась вас ждать! Синочка, что с лицом?
- Мамуль, ничего страшного, ударился на работе о шкаф. Познакомьтесь: это Светлана, а это моя мама.
- Алевтина Генриевна, - представилась мама и протянула девушке пухлую ручку, унизанную кольцами.
- Очень приятно, Светлана, - пожала Света ее теплую, мягкую руку и почему-то вспомнила руки мамы. Они были тоже теплыми и мягкими, но тонкими и, казалось невесомыми.
- Деточки, да шо же вы стоите у порога. Проходите, надевайте тапочки. Ручки помыть можно там, Санечка, покажи же девочке дорогу. Полотенце можно взять любое, они все чистенькие.
Саша со Светой зашли в ванну, он обнял ее и поцеловал. Света сделала удивленные глаза и принялась мыть руки.
- Ну, как тебе моя мама?
- Она очень добрая и, видимо, волнуется не меньше меня.
- Ну, так! Ты первая девушка, которая переступила порог этого дома.
- Оу! Мне представлена великая честь!
- Постарайся ее оправдать, княгиня!
- Руки мой, князь серебряный!
- Почему это «серебряный»?
- Вот перестанешь драться, станешь золотым!
Когда они появились в зале, их взору предстал огромный стол, уставленный всякими яствами. Мама Аля постаралась на славу!
- Мамуля, а кого ты еще ждешь?
- Никого. Присаживайтесь, кушайте.
- Светик, тебе придется остаться у нас жить, потому что ты должна попробовать все, что мама приготовила, а за один день это невозможно.
Света, растеряно улыбаясь, смотрела то на Алевтину Генриевну, то на Сашу.
- Детка, он шутит, присаживайся. Саша, налей же ж нам вина. Или ты предпочитаешь более крепкие напитки?
- Нет-нет, я буду с вами вино.
- А я выпью коньяку, - браво произнес Александр, разлив дамам по бокалам вино.
- Кстати, синочка, я сильно хочу с тобой поговорить за твои «шкафы» на работе и амбре, с которым ты пришел. Но, чтобы не смущчать нашу гостью, я сделаю это вечером. Но бояться маму можешь начинать уже сейчас! Светочка, шо же Вы не едите! Давайте я Вам положу. Начнем с мяса, пока оно горячее. Вот рулетик, а вот утка… К ним хорошо подойдет вот этот салат.
- Мммм, мясо у уточки нежное и сочное. Откроете секрет?
- Детка, да никакого ж секрета нет. Утку нужно обмазать апельсином. Вот, прямо разрезаешь на половинки поперек долек и, выдавливая сок, мажешь, мажешь… И даешь ей отдохнуть, пусть полежит час-два, подумает…
- А салат этот? Он похож на греческий, но не греческий…
- Ну, это всякие мои вариации… Я каждый раз делаю по-разному. Разный сыр добавляю, то кладу огурцы, то нет… То просто душистым маслом заливаю, так сказать, «южный вариант», то по всем канонам соус делаю… Это ж не борщч, тут можно сочинять. А как тебе рулетики? Я их первый раз по этому рецепту делаю… А отбивать мне подруга помогала… Ты представляешь, она каждый ломоть мяса в кулек складывала, так смешно.
Света заулыбалась. Алевтина Генриевна показалась ей совсем не страшной, а очень милой и обаятельной. И готовит она очень вкусно… И рецептами делится, с легкостью выдает кулинарные секреты…Вечер проходил в приятной, непринужденной обстановке. Саша любовался, как мама и Света воркуют о кулинарии. А потом они вообще «перетекли» в кухню. Мама Аля варила в медной турке с узким горлышком какой-то суперский кофе, который привез ей сын из поездки на восток. А Света перемывала тарелочки. Кроме кулинарии, они нашли еще несколько общих тем для разговора: обе очень любили выращивать цветы и вообще возиться с землей, обе много читали и успели обсудить десяток авторов от классиков до современников. Чуть-чуть обмолвились о диетах, пришли к выводу, что диета только портит красивую женщину.
- Светочка, неси чашки в комнату, будем кофе-чай пить. А я таки пока чайник заварю. Саша любит черный чай, никак не приучу его к зеленому…
Света отправилась с чашками в зал и застала там Сашу, мирно дремавшего перед телевизором. Она прикрутила громкость, выключила верхний свет и вернулась в кухню.
- Шо такое? Ты не нашла дороги?
- Нет, Алевтина Генриевна, там Саша заснул. Давайте тут кофе попьем?
- Давай, детка, давай. Щчас его укрою махровой простынкой, чтобы не просквозило, а то с балкона так тянет, ты себе не представляешь,- и тетя Аля заколыхалась в сторону зала.
Света умиленно улыбнулась общей привычке всех мам мира – кутать своих чад, даже когда с балкона «тянет» 30-градусной жарой.
Алевтина вернулась через минуту.
- Ой, детка щчас я тебя угощчу очень вкусным тортиком. Меня его научила делать одна моя подруга, а у нее насчет тортиков прямо-таки золотые руки! Она даже в 90-е, когда на прилавках вообщче не было продуктов умудрялась готовить просто шедевры! А как украшала! А какие вырезала цветы из овощчей крышкой от консервной банки! Ай! Шо за золотые руки были у Риммочки!
- А почему были? Она умерла?
- Та ты шо!! Типун тебе на язык! Она жива и дай ей Бог еще 100 лет прожить! Уехала она от меня! Уехала в Израиль с семьей. Теперь работает там, на берегу Мертвого моря, лечит людей…
- Тоже благородное дело.
- Да, детка, благородное, но ведь мне же тут без нее жизни нет! Плохо мне без нее, - и слезинка Алевтины Генриевны упала в кофе…
Света растерялась, а Аля, поняв, что увлеклась, постаралась успокоиться.
- А что за торт? – перевела разговор Светлана.
- О! Сейчас я тебе покажу и даже дам попробовать! – маман отправилась к холодильнику, - только вот название выскочило из головы… Как-то похоже на какой-то остров…не Мальдивы… ой, как же это… Барбадос…Барбаросс…
В это время она поставила на стол тортовницу, сняла с нее крышку… На блюде лежал торт прямоугольной формы. Поверхность его была похожа на рябь на море, а сверху посыпана не то тертым шоколадом, не то какао…А само «море» было цвета топленого молока… И запах исходил от торта совершенно фантастический. Алевтина Генриевна отрезала кусочек торта, положила на блюдце Светочке и та сразу воскликнула:
- Тирамису!!!
- О, точно! Мне Риммочка когда в первый раз прислала рецепт – я таки ничего не поняла… Какие-то непонятные печенья с непроизносимым названием, какой то сыр Москов… Макар… Москарт…
- Маскопоне?
- Ага, вот он самый… А прошлым летом Риммочка приезжала. Я ей говорю: «Ты что мне прислала? Где я такой сыр возьму, куда я пойду такие печенья искать?» И шо ты думаешь?! Она таки приготовила этот торт из нормальных, наших продуктов! Палочки эти готовятся как простые бисквитные печенья… Вместо этого дурацкого сыра она один раз брала мягкий творог и взбивала его с домашней сметаной, а второй раз вообще взяла сладкий плавленый сырок «Омичка», знаешь?
Света восхищенно кивала головой.
- Детка, я сейчас устала, а в следующий раз обязательно тебе подробно-подробно расскажу. Или, хочешь, когда я буду печь – тебя позову, и ты сама все увидишь. Идет?
- С удовольствием! Мммм! Как вкусно! Мне очень нравится! И действительно похоже на настоящий…
- Та ты шо! Это ж мой настоящий. А магазинный – жалкая подделка!
Света в ответ только улыбнулась. Вдруг она почувствовала себя такой уставшей, и ей очень-очень захотелось домой…
- Алевтина Генриевна, уже поздно, я, пожалуй, пойду…
- Давай я тебе с собой положу чего-нибудь вкусненького?
- Нет, ну что Вы! Спасибо! И. потом, я завтра собираюсь к маме, они с дочкой на даче…
- А…вот оно что… А я думаю – почему ты не привезла детку… Я уже приготовилась поиграть в бабушку, а то от Саши не дождешься! Ой, надо же его разбудить!
- Не-не-не… Пожалуйста, пусть поспит! Он выглядел таким усталым сегодня… Пусть немножечко отдохнет! А я вызову такси…
- Да где же это видано, чтобы женщчины ходили по улицам одни, а мужики в это время дрыхли… Хотя…- и лицо Алевтины расплылось в блаженной улыбке, - когда я встречалась с Сашиным папой, мне пришлось отгонять от него хулиганов на Привозе в Одессе здоро-о-о-о-овенным дрыном! Он мне долго не мог простить этого…
Она засмеялась… Света улыбнулась ей в ответ.
- Знаешь, детка… вызывай такси, я провожу тебя до машины, а Сашка пусть поймет, что может проспать свое счастье…
Так они и сделали. Алевтина Генриевна накинула на плечи тонкую, ажурную шаль и, зябко кутаясь, вышла вслед за Светланой из подъезда…

* * *

Уже из такси Света отправила Маринке смс: «Кажется, мы поладим с будущей свекровью!» Минуту спустя пришел ответ: « Слушай, а не могли бы вы поладить утром?! Блин! Спать хочется.» Света улыбнулась и принялась смотреть на дорогу.
Алевтина поднялась домой и стала мыть посуду. Она обдумывала вечер, общение. «Неплохая девочка…Правда с ребенком… Но, кажется, ей можно доверить Сашку… Вон, даже будить его не стала – это о многом говорит. И готовить любит, я же вижу, что не специально мне подыгрывала, а действительно интересовалась рецептами. Конечно, она крупновата для Сашеньки, и нога великовата, но одета изыскано, со вкусом, я ее научу и она сможет достойно выглядеть рядом с сыночкой»…
- Мама, а где Света?
- Проснулся, синочка? А Света уже уехала.
- Как уехала? Куда?
- Шо значит куда?! В Одессу к тете Песе. Синочка, ну шо ты спишь еще, чи шо? Домой она уехала!
- Как домой? А почему вы меня не разбудили?!
- Она не разрешила…
Саша побежал к двери, на бегу пытаясь попасть в туфли…
- Синочка, да я ее проводила до такси…- ее слова гулко отозвались в пустом подъезде.
* * *

Света расплатилась с водителем, аккуратно захлопнула дверцу машины, чтобы не потревожить соседей, и пошла к подъезду.
Аромат лилий разносился по всему двору! Бабулечка с первого этажа была заядлый цветовод! Во всем районе не было таких палисадников! Начиная с ранней весны и до первых морозов цветы привлекали внимание даже самого равнодушного прохожего. Раньше у этой бабульки был домик в пригороде, потом город разросся и пригород стал практически районом города. Внуки отобрали участок, построили там трехэтажный дом, а бабулечку снова выселили на край города в однокомнатную квартиру. Свою тоску по земле она изливала на крошечный участок земли. Иногда летом Света с Кириллом увозили бабулю на месяц в станицу к Светкиной маме, и тогда бабушка снова могла насладиться жизнью «на земле». От рассвета до заката бабушка полола, копала и прищипывала все, что попадалось ей под руки. И когда Светина мама звала: «Митривна, иди отдохни, что же ты, как трактор…», бабушка отвечала: «Дома отдохну! А сейчас дай с землей пообщаться», поправляла белый платочек и снова брала в руки тяпку. А уезжала домой практически со слезами.
Света поднималась по ступенькам, мечтая, как сейчас положит голову на прохладный хлопок подушки и заснет почти мгновенно. Лампочка на лестничной клетке опять сгорела… Ключи пришлось искать в сумочке на ощупь…
В это же время темная тень оторвалась от стенки подъезда и беззвучно поплыла вслед за девушкой…

Глава 33. «Мокрая глава»

Света плакала навзрыд, уткнувшись в уже и без того мокрую рубашку Князева.
- Ну все, все, маленькая. Ну, хватит плакать… Ты мне скажи – он что-нибудь сделал тебе?
- Нет… Я поднималась по лестнице. Одна. Потом остановилась перед дверью, чтобы найти ключи, а тут он.. сзади…ыыыыыы
- Он ударил тебя?!
- Да нет же! Я тебе говорю, он рукой… ну, вот этой частью, которая на ноге называется голень, а на руке…
- Предплечье?
- Да. Вот им. Прижал к двери и начал шептать мне на ухо угрозы, ругаться.. А от самого так пахнет отвратительно! Смесь дешевого джин-тоника и табака. Странно, он ведь раньше не курил…
- А ты уверена, что это был Кирилл?
- Конечно, что ж я родного мужа не узнаю что-ли?... Ну бывшего родного…
- А что он тебе говорил?
Этот вопрос вызвал у Светы очередной поток слез, после которого она не скоро успокоилась.
Утром Света проснулась от того, что у нее затекла шея. Попыталась повернуться – не получилось. Открыла глаза и тут же зажмурилась. Напротив нее в нескольких сантиметрах находилось лицо спящего Князева. А на шее Светланы покоилась его немаленькая рука. Девушка принялась судорожно думать: «Ну, ведь ничего же не было? Нет… Не должно… Ааааа! Я не помню… Так, стоп, будем рассуждать логически… Я же была не пьяная, значит должна была запомнить! Да, наверное должна. Но не по-о-о-омню-ю-ю!!! Так стоп! У меня начинается истерика… Спокойно, спокойно. Ой, блин!!! Ну, какая же у него тяжелая рука!!! В шею впиваются сотни иголочек! Да уж, ситуация дурацкая! А ведь если бы кто-нибудь застал нас в таком виде – ни за что не поверили бы, что мы уснули, устав от слез и переживаний. Ха-ха-ха, Светочка, вот и подкатывается старость.» Словно категорически протестуя этому постулату, Князев повернулся на другой бок, освободив девушку от оков своих объятий.
Светлана соскользнула с постели, используя всю свою пластику. Со стороны, наверное, это выглядело смешно…
Привычный маршрут: чайник, ванна. Вернувшись в кухню, она принялась метаться, как загнанный зверь: что теперь делать? теперь общение с Сашей усложнилось…Кирилла она вообще начала откровенно бояться. Ссадина на скуле ноет… синяка нет, но наверняка краснота начнет менять цвет. Сегодня надо было к маме ехать, но куда с таким лицом и таким настроением?! Может выпроводить Сашу и лечь продрыхнуть весь день? А что дальше? «Я подумаю об этом завтра»? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Она открыла створку шкафа, где у нее хранились все чаи и кофе. Провела пальчиком по баночкам. Кофе не хотелось… Хм, странно. Если даже кофе не хочется, это уже серьезно. Черный чай? С молоком? Зеленый? «Наглый фрукт»? Мятный? Полезную ромашку?
- А есть ройбуш? – услышала она за спиной. Ее плечи вздрогнули. Она повернулась назад и мокрые волосы тяжелыми нитками описали круг и тяжело плюхнулись на плечи.
- Есть. А почему именно ройбуш?
- Заваривай, девочка. Я в душ, - улыбнулся он, как ни в чем не бывало чмокнул ее в щеку и ушел.
Ну вот, только что она боялась, что он начнет ее домогаться, а теперь на ее лице появилось недоумение и пухлые губки надулись. Откуда такое равнодушие? Ему не жалко ее? Красные иголочки ройбуша посыпались в заварочный чайник, а из глаз покатились слезы. Света стала резать сыр и колбасу, нож соскочил и порезал палец… Она стояла у окна. Никому не нужная, несчастная. Всеми брошенная и одинокая… Всхлипывания переросли в плач и к появлению Саши Света уже превратились в глухие рыдания.
- Ну-ну-ну. Слушай, да ты сейчас соседей затопишь. Иди сюда, иди, я тебя пожалею. Ну? Что стряслось?
Света не отвечала. А что она могла сказать? «Я так гордилась, что сбежала из твоей постели, а потом обиделась, что ты не проявил внимания ко мне!» Так? Бред! Поэтому она просто плакала. Ее слезы уже смешались с капельками воды на его коже.
- Светочка, послушай меня, садись. Сейчас я за тобой поухаживаю. Где у тебя чашки?... Ага, нашел. Во-от. Этот чай – прекрасный антидепрессант. Его врачи рекомендуют при нервных расстройствах, переутомлениях, головных болях… Для тебя это просто эликсир здоровья. А уж витаминов там сколько! И микроэлементов! А когда допьешь, заверни заварку в салфеточку и приложи к пальчику – пройдет боль и заживет мгновенно, - он с нежностью взял в руки ее ладошку и поцеловал каждый пальчик.
Света в тысячный раз за эти сутки уткнулась носом в его плечо. У нее уже не было сил плакать. Она только всхлипывала. А Саша очень ласково гладил ее по волосам.
- Знаешь что, я сейчас уйду по делам, а ты крепко закрой дверь, и выспись. Долго-долго, весь день поспи. Проснешься бодрая, сильная и отдохнувшая, – он допил последний глоток чая и пошел одеваться.
- Если захочешь, я вечером приду, - крикнул Саша уже из комнаты. Через пару минут он вошел в комнату уже одетый и готовый на выход, - закрой за мной, пожалуйста.
Света открыла замок и распахнула дверь.
- Поверь,- тихо сказал Князев, положив свою большую, теплую ладонь на ее руку, держащую дверь, - я не сделаю ничего, чего бы тебе не хотелось, - он подмигнул и побежал вниз по лестнице.
Светлана закрыла за ним дверь и побрела в комнату. «Он не спал?!. Он все чувствовал?.. Слышал, как я сбегала от него?... И не сказал ни слава?.. А я-то хороша!.. Детский сад!..» Через пару минут она уже спала.

Рейтинг поста:  +13